Отродье ночи [= Шорохи ] - Дин Кунц

Фрай наверняка настиг бы Хилари, если бы не споткнулся об обломки. Хилари бросилась в фойе, к входной двери. Зная, что ей не успеть открыть замок (Фрай тяжело дышал за спиной), она стрелой помчалась по лестнице, перескакивая через несколько ступенек. Позади грохотали тяжелые шаги.

Она вспомнила: пистолет. В ящике. Если она успеет заскочить в комнату и запереться на ключ, это задержит его на несколько секунд. Этого времени хватит, чтобы достать пистолет.

Уже на площадке она, уверенная, что их разделяет несколько шагов, обернулась, и тотчас была схвачена за правое плечо.

Она закричала, но не попыталась освободиться. Напротив, Хилари резко развернулась и, неожиданно для самого Фрая, прижалась к нему. Стремительный удар коленкой пришелся прямо между ног. Фрая точно молнией поразило. В мгновение лицо из красного превратилось в белое, он разжал кулаки, закачался, поскользнулся на ступеньке и, взмахнув руками, повалился набок, хватаясь за перила.

Видно, он не имел дела с женщинами, умеющими за себя постоять. Он думал, что перед ним хорошенький, пушистенький безобидный кролик, робкая жертва, которую можно расплющить одним ударом. Но жертва показала когти и зубки и даже укусила его дважды.

Хилари надеялась, что Фрай загремит вниз по лестнице и свернет себе шею. Такой удар вывел бы любого из строя, по крайней мере, на несколько минут. Однако все случилось иначе. Едва Хилари довернулась бежать, Фрай оттолкнулся от перил и, моргая от боли, пошел на нее.

— Сука, — простонал он сквозь зубы.

— Нет! Нет! Стой!

Она представила себя одной из героинь в тех старых фильмах ужасов, снятых в «Хаммер Филмз». Она сражалась с вампиром, зомби, всякий раз оживавшим с помощью сверхъестественных сил.

— Сука!

Она пересекла темный холл и заскочила в спальню. В темноте не удавалось нащупать замок. Трясущейся рукой она включила свет и повернула ключ.

Она услышала в комнате странные устрашающие всхлипывания. Это были громкие, исполненные ужаса звуки. Хилари дико озиралась, пытаясь увидеть их источник. Но вдруг поняла, что слышит свое истеричное рыдание.

Ручка повернулась, Фрай всей тяжестью навалился на дверь. Замок не поддался. Но надолго ли сдержит его это препятствие. Она не успеет вызвать полицию.

Сердце бешено колотилось в груди, тело, как замороженное, не слушалось. Хилари пересекла комнату мимо кровати к ночному столику. В высоком зеркале отразилась совершенно незнакомая женщина с расширенными от ужаса глазами и мертвенно-бледной маской вместо лица.

Фрай бил в дверь, дерево трещало, но не поддавалось. Пистолет лежал среди пижам в верхнем ящике. Заряженный магазин находился рядом. Хилари схватила пистолет и дрожащими пальцами несколько раз пыталась затолкнуть магазин. Наконец ей это удалось. Удары в дверь не стихали. Замок был ненадежен. Таким замком закрывать комнату от непослушных детей, но не от Бруно Фрая. Полетели щепки, и дверь широко распахнулась.

Тяжело дыша, он появился в дверном проеме. Приподнятые плечи, сжатые кулаки. Этот человек жаждал крушить и рвать все, что ни попадется на пути. В глазах светилась похоть, его зловещая фигура отражалась в зеркале.

Хилари медленно подняла пистолет.

— Буду стрелять! Клянусь Богом, буду!

Фрай только сейчас увидел пистолет.

— Вон!

Он не двигался.

— Убирайся к черту!

Фрай медленно шагнул вперед. Перед ней стоял уже не самоуверенный, насмешливый, наглый насильник. В его поведении появилось нечто лунатическое. Глаза пылали как горячечные. Пот заливал лицо, бесшумно шевелились губы. Они изгибались, обнажая зубы, потом надувались, как у ребенка. Выражение лица постоянно менялось: кроткая улыбка, дикий оскал, самые невообразимые гримасы. Им двигала уже не примитивная страсть, как несколько минут назад, а что-то новое. Хилари решила, что это новое укроет его от пуль, сделает неуязвимым для свинца.

Он выхватил нож.

— Назад, — выдохнула она.

— Сука!

Он шел на нее.

— Ради Бога, одумайся. Нож не поможет против пистолета.

Их разделяло футов пятнадцать.

— Я раздроблю тебе череп.

Фрай размахивал в воздухе ножом, лезвие сверкало, описывая затейливые круги. Он точно делал заклинания, отгоняя духов, мешающих ему.

Еще шаг. Она поймала его в прицел. Расстояние слишком мало, чтобы промахнуться. Она надавила спусковой крючок. Ничего. Господи! Еще два шага.

Не понимая, она уставилась на пистолет. Предохранитель! Сейчас их разделяло не более восьми футов.

Большим пальцем Хилари сдвинула рычажок. На пластинке открылись две красные точки. Она прицелилась и надавила крючок во второй раз. Ничего. Иисус! Что же такое? Фрай настолько потерял чувство реальности и был одержим единственной мыслью, что не сразу понял, что у Хилари ничего не получается. Осознав наконец свое преимущество, он ступил смело, не боясь сопротивления.

Он встал на кровать и пошел по ней, покачиваясь на мягких пружинах. Она забыла дослать патрон. Упершись спиной в стену, Хилари выстрелила не целясь. Фрай, как зачарованный, направлялся прямо к ней, точно демон из ада.

Звук выстрела гулко раздался в комнате. Загудели стекла. Она увидела, как обломки ножа вылетели из руки Фрая и, сверкнув, исчезли у темной стены.

Фрай взвыл. Он упал и покатился по кровати, но тотчас подскочил, бережно прижав раненую руку.

Следов крови не было. Должно быть, пуля ударила в нож, сломав и вырвав его из рук. Сильный удар больно отозвался в пальцах и парализовал их.

Фрай выл от боли, визжал от ярости. Дикий крик, вой трусливого шакала оглушил ее, Фрай еще надеялся схватить ее.

Хилари выстрелила, он упал и больше не двигался.

С мучительным вздохом Хилари устало оперлась о стену, не сводя глаз с того места. Фрай упал за кроватью, и подушки скрывали его из виду. Тихо. Все недвижно.

Она не выдержала и отошла от стены. Медленно обогнув кровать, она увидела его.

Фрай лежал лицом вниз на шоколадном ковре, подвернув под себя правую руку. Скрюченная левая рука была выброшена вперед, согнутые пальцы указывали на голову. Темный ковер не позволял увидеть отсюда, пролилась ли кровь. Если пуля попала в грудь, то кровь натекла под него. Если в голову, то смерть наступила мгновенно. В обоих случаях крови не должно быть много.

Хилари смотрела на него минуту, другую. Тело оставалось неподвижным. Кажется, Фрай не дышал. Мертв?

Она робко приблизилась.

— Мистер Фрай.

Молчание.

Странно, что она так к нему обратилась: «Мистер Фрай». После случившегося, после того, что он пытался сделать с ней, она оставалась сдержанной и вежливой. Может, потому, что он мертв. О мертвом должно отзываться хорошо, даже если все знали его при жизни как подлеца и последнего негодяя. Мы смертны, и унижать мертвых — это унижать самих себя. Кроме того, дразня и ругая мертвых, человек издевается над великой тайной смерти и, возможно, навлекает на себя гнев богов. Шло время.